- Crux sancta sit mihi lux
Свод церкви буквально давил на него, заставляя чувствовать собственную слабость и невзрачность перед ликом Его. Подрагивающее пламя свечей отбрасывало во все стороны пляшущие тени, столь причудливые, сколь и завораживающие. В другом месте это смотрелось бы довольно зловеще, но только не в главном Соборе, ставшим пристанищем для людей, которые были одновременно преданны церкви и так от нее далеки. Лука был одним из тех, кто взял на себя ответственность оберегать покой простых обывателей от того, что скрывается в ночной тьме. Он каждый раз рисковал не только своей жизнью, но и бессмертной душой, воспринимая очередную ночную вылазку скорее как данность, чем как испытание.
Он сам, как и его отец, дед, а также все родственники на много поколений назад, был охотником. Однако профессия семейства Вагнер была далека от торжественного водружения оленьих рогов над камином и рассказов о том, каких размеров дикого кабана удалось подстрелить. Вагнеры охотились на куда более опасную дичь, которая днем накидывала овечью шкуру на окровавленные плечи.
Non draco sit mihi dux
Наступила ночь охоты.
Габриэль, старший брат Луки, остался на ночную службу, предоставив тому возможность не только самостоятельно выбирать маршрут, но и побыть какое-то время в одиночестве. Вообще негласное правило запрещало охоту в одиночку, но некоторые обладали достаточными навыками, чтобы суметь справиться с опасностью и постоять за себя. Лука не был ни наивным глупцом, ни зазнавшимся выскочкой. Он уже не единожды сталкивался с оборотнями и прекрасно понимал, чего именно ожидать от существ, в которых человеческое коварство сочетается со звериной мощью.
Vade retro satana
Охота на дикого вепря или медведя была куда проще, потому что животное остается животным, повинующемся исключительно инстинктам. Большим злым и опасным, но все же животным. А вот если прибавить к этому всему интеллект человека, пусть даже не слишком развитый в случае какого-то деревенщины, то опасность возрастает многократно. Что уж говорить о тех оборотнях, которые в человеческой личине являются уважаемыми серьезными членами общества. Это днем они примерные граждане, позволяющие себе разве что пропустить пару стаканов виски в пабе, а ночью любой из них с удовольствием перегрызет горло зазевавшемуся прохожему. Именно с такими монстрами и старался покончить Лука Вагнер.
Numquam suade mihi vana
Улицы были непривычно тихими, но это была не та сонная ночная тишина, свидетельствующая о том, что все жители городских кварталов легли спать, чтобы завтра начать новый день, полный трудовых забот. Тишина была вязкой и мрачной, буквально пронизанной тревогой, передающейся от одного живого существа к другому. Лука тоже ощущал ее, но для охотника она была сродни яркому флагу, призванному показать, что именно здесь и сейчас может случится что-то страшное.
В прошлое полнолуние оборотень убил проститутку, вышедшую на улицу, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Зверь нашел ее в одной из подворотен и буквально разодрал на части. Единственным хорошим моментом в этой ситуации было то, что теперь женщине уже не нужен будет тот хлеб, нужда в котором толкнула ее в эту профессию. Нашли то, что осталось от тела нечастной ее же товарки, вышедшие поработать в "дневную" смену. Газеты тут же запестрели заголовками один страшнее другого - никто толком не был в курсе, что произошло, но городские писаки из кожи вон лезли, чтобы покрасочнее описать ужасы кровавой бани.
Sunt mala quae libas
Габриэль тогда с раздражением выбросил свежую газету, а вот Лука, наоборот, считал, что это как раз пойдет им только на руку. Люди будут напуганы, а значит меньше станут выходить на улицу по ночам, особенно в полнолуние. Когда оборотни не задирали никого на протяжении пары месяцев, горожане расслаблялись и начинали наивно полагать, что опасность миновала и можно возвращаться к привычному ритму жизни. Зверь почти сразу же давали понять, что "как прежде" не будет никогда.
Проходя мимо мясной лавки, Лука повстречал пару охотников из другой семьи. Они молча обменялись кивками и последовали по своим делам. Вагнеры всегда стояли будто бы особняком - фанатично преданные церкви и своему ремеслу, обучающие охоте не только мальчиков, но и девочек, а Лука даже среди своих был довольно спорной фигурой. Он раньше всех своих родственников взял оружие в руки, но не был так близок к церкви, как того хотели его брат и отец. Лука вообще старался держаться от священников подальше, считая, что те пользуются своим положением и тем, что люди после обнаружения оборотней в своих городах стали искать убежище под сводами церквей. Однако свои мысли Вагнер держал при себе, чтобы не провоцировать семейные распри.
Ipse venena bibas
Сейчас он исследовал один из старых кварталов города - ступал тихо, но совсем не бесшумно, держа наготове револьвер и серебряный кинжал для добивания. Как бы это странно ни звучало, но большинство оборотней находили по наводке информаторов или простых жителей, потому что всегда было так, что кто-то подозревал своего соседа. Как только доносы начали практиковаться, в церковь хлынул поток ложных обвинений, однако парочка вырезанных языков и вздернутых на дыбе клеветников быстро отбила у простого люда желание намеренно оговаривать ближних, так что сейчас наводки хоть и были частыми, но уже с более вескими доказательствами для проверок. Лука как раз проходил мимо дома женщины, подозревающей своего соседа.
- Amen.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Лука родился и вырос в этом городе. Он подозревал, что скорей всего и умрет в нем, а с его профессией это может произойти куда раньше намеченного срока и не совсем по естественным причинам. Однако все Вагнеры всё же считали город своим домом и относились к нему соответственно. Со своими особенностями. разумеется, как и самые разные жильцы. Кто-то проявлял излишнее рвение, стараясь очистить дом от всяческого "мусора", а кто-то проявлял некую небрежность. Лука всегда старался соблюдать золотую середину, порой делая уступки то в одну, то в другую сторону. Он не был приверженцем разжигания ненависти в сердцах людей и не поддерживал самосуд. В воспоминаниях еще жила ужасная кровавая сцена, когда за чертой города необразованные селяне забили камнями вдову и ее ребенка, посчитав, что женщина спуталась с оборотнем. Вагнер тогда едва сдержался, чтобы не выпустить пулю в голову нагло ухмыляющегося зачинщика. Позже выяснилось, что вдова просто отвергла его настойчивые ухаживания, а за отказ он решил науськать на нее толпу - вполне успешно. Подстрекатель кончил свою жизнь на плахе, но женщину с ребенком было уже не вернуть. Именно поэтому Лука считал, что каждый должен был заниматься своей работой - кто-то пахать землю, кто-то шить сапоги, а кто-то убивать оборотней. Так уж вышло, что ему досталось последнее. Жалел ли он? Скорее нет, чем да, потому что уж пусть охотой будет заниматься он, чем такой вот "подстрекатель", видящий в любом действии неугодных людей связь с монстрами. Иногда монстры оказываются куда ближе, чем притаившаяся в переулке тень.
Лука не тешил себя мыслью, что его перемещения по городу останутся незамеченными. Он прекрасно знал каждую из узких улочек, хорошо ориентировался как в темноте, так и при скудном свете фонарей, однако не был настолько глуп, чтобы считать, будто передвигается совсем бесшумно. Конечно, человек вряд ли заметит его, пока он не подойдет достаточно близко или не выдаст себя, а вот оборотень... Даже в человеческом облике те обладали достаточными способностями, чтобы оказаться в курсе его приближения задолго до того, как сам Лука заметит их. Он закурил сигарету, наплевав на то, что привлекает тлеющим огоньком внимание - пусть люди знают, что их покой охраняют не только официальные городские служащие, но и те, кому действительно можно было бы доверить жизни горожан. К тому же, ему совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь житель решил поиграть в героя и кинулся на его тень с чем-то травматично-опасным. В это тяжелое смутное время люди то и дело поддавались панике, игнорируя элементарные правила безопасности.
На улицах было тихо, но отнюдь не спокойно. Люди плотно закрывали ставни и, Лука был в этом просто уверен, подпирали двери чем-нибудь тяжелым. Кое-где из-под ставен пробивался свет, но, в основном, все окна были черны - казалось, что никто даже не хочет обнаруживать свое присутствие, хотя раньше оборотни никогда не врывались в чужие дома. Однако страх, что такое все же может произойти, был куда сильнее, чем здравый смысл. Только вот о каком здравом смысле может идти речь, если какой-то зверь был достаточно жесток и беспечен, чтобы напасть на человека прямо посреди улицы. И этот самый зверь сейчас вполне может так статься, что и гуляет где-нибудь неподалеку. Лука был бы не прочь с ним встретиться, однако оборотень, кажется, не разделял его желаний.
Вагнер не просто бесцельно бродил по улицам, он предпочитал выделять небольшие ориентиры, чтобы прогулка не казалась такой бесконечной. Сейчас он направлялся к лечебнице, расположившейся совсем неподалеку от интересовавшего его дома. Лука не слишком-то верил всевозможным доносам, но проверять предпочитал, чтобы не допустить повторения самосуда. На крыльце лечебницы он различил движение, однако в нем не было ничего угрожающего - вряд ли оборотень пришел подлечить свой прищемленный каблуком проститутки хвост.
- Мистер Уиллан. - Лука перебросил сигарету из одного уголка губ в другой и в знак присутствия коснулся козырька своей кепки. Местный доктор, поговаривали, действительно творил чудеса - из мертвых, конечно, не воскрешал, но помогал горожанам исправно. Кажется, пару раз даже заштопывал его брата. - Смотря что вы подразумеваете под порядком, господин доктор. Не боитесь вот так стоять на виду?
Окна лечебницы действительно были одними из немногих, которые горели ярко, привлекая внимание и сигнализируя людям, что в этих стенах можно найти любую помощь, которую в силах оказать врачи. Лука доверял докторам куда больше, чем священникам, чего нельзя было сказать об остальных членах его большой семьи.
- Много у вас работы в эти дни... - Вагнер собирался расспросить Уиллана о его пациентах и исках подходящую фразу, чтобы начать разговор. Доктор всегда мог прикрыться соблюдением врачебной тайны, а Луке очень не хотелось прибегать к насильственному методу получения информации.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Можно было подумать, что касту охотников в городе боготворили, но это было отнюдь не так. Лука слишком часто ловил на себе взгляды, полные страха и презрения, а то и злобы. У охотников были определенные привилегии, которые им щедро отсыпала Церковь, но в то же время эти привилегии нередко становились камнем преткновения, когда городу ничего не угрожало. Люди очень не любили увеличение налогов, особенно церковных, а потому искали повод, чтобы придраться к год из года растущей сумме. Зачем нужно вычитать из и так не слишком больших жалований деньги, которые пойдут в карман охотникам, если городу ничего не угрожает? Именно из-за недовольства жителей города и пригорода количество охотников значительно сократилось даже в рамках одной семьи. Теперь многие, в том числе и кое-кто из Вагнеров, предпочитали не идти по стопам предков, а выбирать более привычные современным людям профессии. Кузен Луки, например, разбил небольшой виноградник на юге страны и теперь регулярно присылал в подарок вино на все праздники. Однако в некоторых городах порой все поголовно охотники бросали свое ремесло. Из-за таких ситуаций потом случался самосуд или того хуже - непрекращающиеся убийства, когда оборотни  понимали, что им ничего не угрожает. Так что Вагнерам в городе жилось не так уж и плохо, хотя и не как у Христа за пазухой. Их спасало то, что дед, выйдя на пенсию (отгрызенная оборотнем нога может же служить причиной преждевременного ухода на пенсию) открыл свой паб, дела в котором процветали, так что в церковных деньгах семья в принципе не нуждалась - дед был страстным охотником, а потому не жалея спускал заработанные деньги на все, что могло помочь его детям и внукам и дальше охотиться. Лука подозревал, что у его отца и брата были дополнительные статьи доходов, но в их личные дела не лез, довольствуясь своим жалованием, так как в принципе от жизни многого не требовал.
- Я во всем полагаюсь на волю Божью и знаю, что Он защитит меня. - Лука демонстративно расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, доставая крохотное серебряное распятие, однако иронию в его голосе не различил бы разве что глухой. Все в городе знали, как близки Вагнеры и Церковь, но Лука всегда стоял особняком - редко молился, не знал в лицо всех церковных служителей их города, да и верил, откровенно говоря, слабовато, хотя открыто это, конечно, демонстрировал редко. Даже в самых истовых религиозных семьях порой рождаются скептики. - На самом деле, я просто надеюсь, что вы, господин доктор, в случае чего меня подлатаете.
Доктор Уиллан по мнению Луки был исключительно приятным собеседником, хотя тесно они никогда не общались. Вагнеры вообще ни с кем тесных отношений не заводили, желая оставаться максимально беспристрастными, если их вчерашнего друга вдруг обвинят в причастности к делам оборотней. Тем не менее, Лука никогда себе не отказывал в том, чтобы перекинуться парой слов с образованным и всегда доброжелательным врачом. Уиллан был не четой тем пьяницам, что глушили свои неприятности в чистом спирте. Работа врача и так не была сахаром, а кто-то умудрялся превращать ее в сущий ад.
- Постараюсь отсрочить нашу неизбежную встречу, доктор Уиллан. И вы будьте осторожны. Сейчас любое неосмотрительное действие, особенно ночью, может оказаться фатальным. Берегите себя. - Лука затушил сигарету и медленно двинулся дальше, напоследок вежливо кивнув доктору и оставив его в гордом одиночестве на пороге лечебницы. Этот короткий разговор значительно улучшил настроение, заставив отвлечься от гнетущих мыслей и просто расслабиться. В последнее время простые беседы были какой-то удивительной роскошью - вокруг Луки вечно царил гул молитв или обсуждение тактик охоты, а порой хотелось просто человеческого общения. Впрочем, это желание очень быстро удовлетворялось такими вот беседами и можно было дальше сосредотачиваться на работе.
Вагнер свернул в еще один безлюдный переулок, намереваясь сделать круг и вновь выйти на главную улицу. Освещения здесь почти не было, хотя после нападения все фонари в спешке чинились и старательно обсуживались. Вряд ли оборотня остановит какой-то там фонарь, это скорей было направлено на успокоение горожан. Лука не торопился, но и не делал вид, что просто гуляет по узким переулкам города. Он всматривался и прислушивался, а потому, когда совсем неподалеку раздался истошный вопль, то не раздумывая рванул с места, петляя и стараясь не сбиться с пути. Вагнер вырос в этом городе, а потому достиг своей цели наикратчайшим путем и, надо сказать, даже успел.
На земле у булочной лежал пекарь, под которым угрожающе медленно расползалась лужа темной крови. Мужчина, видимо, вышедший на какой-то шум, закрывал рукой горло, что не мешало оборотню эту самую руку остервенело рвать. У Луки не было времени раздумывать, но он все же сумел определить, что оборотень был еще достаточно молодым и, кажется, не совсем контролировал себя. По всей видимости, залетный и крайне отощавший - кожа, кости и мускулы, ходящие под этой самой кожей. Антропоморфный волк - зрелище не для слабонервных, а потому Вагнер даже удивился, что булочник еще сопротивлялся, не лишившись сознания. Лука даже не сомневался, когда вскидывал пистолет и выпускал сразу три пули в спину зверя. Сейчас не до честного поединка. Где-то совсем рядом послышались голоса - его брат отрывисто отдавал приказы, направляя остальных патрулирующих город охотников в нужное место. Лука отступил назад, даже не думая опускать револьвер, и очень даже вовремя, потому что оборотень развернулся и прыгнул на того, кто представлял куда большую угрозу, чем обмякший булочник. Вагнер вскинул руку, хватая зверя за горло, и выстрелил снова, удивленно вскрикивая от того, что горячая кровь хлынула вниз по плечу. А затем боль заполонила всё и он потерял сознание.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Лука словно бы плавал где-то глубоко под толщей воды, которая мягко окутывала его тело плотным коконом, не давая нормально дышать, однако он не испытывал ничего даже похоже на удушье - было приятно и хорошо, а всякая житейская суета казалась неважной и ненужной. Он ожидал всего, чего угодно, начиная от света в конце тоннеля и заканчивая классическим религиозным пониманием загробного мира, но вместо этого просто медленно погружался все глубже под воду, даже не думая об оборотнях и прочих чудовищах, оставленных им в реальном мире.
А потом пришла боль - обжигающая и тянущая. Она вгрызалась в плечо похлеще всякого оборотня, давила на грудь, сжимала раскаленные тисками руку и вообще создавала довольно ощутимый дискомфорт, хотя и была не такой сильной, как той ночью, когда на него напал зверь. Кстати, когда это вообще случилось? Сколько времени прошло с того момента и где он вообще находится?
Открыть глаза казалось чем-то невыносимо сложным, практически нереальным, а уж разлепить присохшие друг к другу губы - и подавно. Боль пока не настолько сильно беспокоила, чтобы ради ее утоления предпринимать хоть какие-то действия, однако любопытство и желание понять, что же случилось с булочником и оборотнем могли быть куда более сильным стимулом, чем поганое самочувствие.
Лука все же решил сначала немного прийти в себя и прислушаться, чтобы хотя бы навскидку постараться определить где же он находится. Сначала ему показалось, что вокруг царит гробовая тишина, однако спустя несколько десятков секунд после того, как мужчина начал действительно прислушиваться, он понял, что его окружение полно звуков. Где-то неподалеку кто-то стонал, а уже подальше - сильный ветер пытался оторвать нечто, по звуку напоминающее вывеску, приглушенно хлопнула ставня, а совсем рядом скрипнул стул, как обычно скрипят стулья, когда на них кто-то сидит не неподвижно. Чужое присутствие было довольно веским поводом для того, чтобы открыть наконец глаза, так что Лука предпринял некоторые усилия и тут же вновь зажмурился - после приятного мрака неизвестности даже довольно тусклый свет казался неприятным.
Вагнеру потребовалось какое-то время, чтобы все же полноценно открыть глаза и привыкнуть к освещению, а затем и повернуть голову. Рядом с ним не слишком удобно расположился доктор Уиллан.
- Если вы тут, господин доктор, это значит, что я пока еще не умер. Хорошие новости. - Язык плохо слушался, а пересохшие и потрескавшиеся губы болели, хотя и не так сильно, как плечо. Лука не стал геройствовать и пытаться сесть на постели, его вполне устраивало и горизонтальное положение. - Признаться, не ожидал, что мы свидимся так скоро.
Доктор Уиллан по ощущениям Луки не представлял никакой угрозы, а потому он снова прикрыл глаза, ощущая, что на эти короткие фразы ушли, кажется, практически все силы. Однако он был жив и это главное. Нужно было расспросить Итана обо всем, а затем попросить его как можно быстрее дать знать брату, что он очнулся. Ему срочно нужны новости об этом чертовом оборотне и о его жертве. Ну и желательно быть в курсе не покусали ли его, потому что перспектива стать обращенным вервульфом... не слишком приятна. Если уж охотник встречался с оборотнем, то выживал только один. Таков закон, в том числе и негласный. Лука прекрасно знал, что если оборотень не догрызал человека, который за ним охотился, то покусанного добивали свои же "коллеги". Так их отец убил собственного брата, потому что тот получил несколько укусов лет двадцать назад. Эту историю в их семье знали все, но официальная версия гласила, что его дядя не пережил схватку со зверем.
- Есть плохие новости, доктор? Вроде тех, что я в следующее полнолуние буду бегать и самозабвенно выть на луну. - Лука издал короткий смешок и застонал от пронзившей ключицу боли. Плохая была идея. Ему казалось, что оборотень задел его только когтями, но сказать наверняка было сложно. Если Уиллан его латал, то должен был заметить следы от зубов и сообщить охотникам. Выполнить свой долг, а потом просто не мешать. Однако была еще и вторая жертва. Правда, если один из лучших докторов города сидит сейчас у его постели, то, скорей всего, у пекаря дела или намного лучше, или совсем плохи. Неужели на счету у чудовища еще одна жертва? - Он убил его?

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

- Просто рад вас видеть, господин доктор. - Лука слабо улыбнулся и прикрыл глаза, продолжая слушать наставления Уиллана уже так, стараясь сохранить как можно больше сил. О да, силы ему точно пригодятся для того, чтобы побыстрее встать на ноги. Вагнер не собирался валяться на больничной койке долго, тратя время впустую вместо того, чтобы быть полезным дома. Даже имея некоторые ограничения в передвижении можно было заниматься нужной для охотников работой. Например, писать отчеты для Церкви, заниматься бумажными делами, договариваться о поставках, писать письма и еще многое другое. Только вот Лука в то же время не был фанатичным идиотом, готовым вскочить с постели в любой момент, хоть сейчас, чтобы потом вновь загреметь в нее с более серьезными последствиями после столь опрометчивого поступка.
Вряд ли доктор Уиллан станет намеренно держать его тут как можно дальше, так что, если уж он говорит, что нужно провести в больнице еще какое-то время, то так оно и есть. У Луки нет никаких поводов не доверять опытному врачу. Конечно, брат может прислать и их доктора, но он сейчас, кажется, в соседнем городе, разбирается с какой-то эпидемией, вспыхнувшей среди семьи охотников и их соседей. А только-только вернувшийся из очага инфекции доктор вряд ли мог быть отличной компанией для пациента, восстанавливающегося после тяжелых ранений. Семья не будет так рисковать его здоровьем.
- Сутки в вашей компании куда приятнее, чем вечность на кладбище, так что я полностью вверяю себя в руки профессионала.
Лука говорил тихо, чтобы лишний раз не тревожить ни себя, ни доктора Уиллана, который на деле оказался достаточно строгим и требовал неукоснительного соблюдения своих правил. Что же, тут он полностью в своем праве, так что Лука даже спорить не собирался. К счастью, вся необходимая информация ему была предоставлена, так что даже необходимость в дополнительных вопросах отпадала - мужчина умел обстоятельно отвечать на вопросы и добавлять подробностей от себя.
Прискорбно, конечно, что пекарь умер, но оборотень слишком сильно его погрыз, так что обращения было просто не избежать. Охотникам самим пришлось бы добавить раненого, потому что лекарства от укуса зверя все еще не было. Конечно, изыскания велись, но Луке почему-то казалось, что эта тайна надежно укрыта от умов людей, поэтому им и остается только прибегать к таким чудовищным методам. Еще непонятно, кто больший зверь - оборотень, который живет тихо и не проявляет агрессии (а такие точно были), или охотник, который вынужден добивать своего сородича, чтобы тот не стал зверем. Слишком сложный моральный вопрос, чтобы решать его сейчас, когда он так слаб и способен разве что кивать в ответ на рекомендации доктора.
Стоит отметить, что раньше Лука не попадал на больничные койки с такими повреждениями. Видимо, ему очень везло по жизни, потому что все полученные раны он умудрялся обрабатывать сам, обращаясь за помощью лишь в самых экстренных случаях и ни разу его не кусали, хотя некоторые следы и можно было бы принять за отметины от зубов, но, если бы это действительно было так, он бы давно уже обратился. А так высшие силы миловали и Вагнер щеголял лишь многочисленными шрамами, коллекция которых пополнится после этой неспокойной ночи.
Почувствовав, что он набрался достаточно сил, чтобы хотя бы смотреть на окружающий мир, Лука вновь открыл глаза и встретился с внимательным взглядом доктора Уиллана. Сколько ему было? Около сорока? Отличная карьера для человека, о котором особо никто и не знает. Нет семьи, только ученик. Вроде бы ни с кем тесно не контактирует, но, тем не менее, все его знают и уважают. Почти как охотники, только их еще и боятся вдобавок. Он Вагнера не укрылся взгляд в сторону двери, так что он поспешил кивнуть, чтобы доктор наконец смог его покинуть и уделить внимание другим больным. В конце концов, на охотнике свет клином не сошелся и, как правильно ему было сказано еще ночью, с появлением оборотней люди не перестали страдать от других недугов. Оставалось только надеяться, что они убили первого и единственного агрессивного зверя в их городе и с этого момента люди могут спать спокойно.

В больнице Луке пришлось провести не один день, а немного больше. Брат настоял на том, чтобы он пришел в себя и как следует отдохнул, мотивируя это тем, что работы было не так уж много. Оборотень умер, а значит охотники не смогли получить никакой информации - был ли он один, зачем нападал, что думал делать дальше, не выходил ли на других оборотней в городе. Ночью со своего места в больнице Лука слышал, как по улицам снуют патрули из несколько охотников в надежде обнаружить еще кого-то, но их поиски оказались тщетными.
На второй день отличного ухода и регулярного приема обезболивающих Лука уже мог садиться и при этом не испытывать головокружения и слабости. Как оказалось, его раны хоть и были серьезными следами от огромных когтей, но все же основная проблема заключалась в кровопотере, а лекарство от нее было одно - покой и хорошее питание. К счастью, доктор Уиллан не был сторонником... разнообразных способов лечения и не предлагал ему переливания крови.
- Отпустите меня сегодня домой, доктор? - Лука сидел на кровати и терпеливо ждал, пока мистер Уиллан закончит перевязку. Повязки присохли к ранам, но боль в сравнение с той, что он чувствовал сразу после нападения, ни в какое сравнение не шла.
В лечебнице было довольно скучно, так что Лука уже предвкушал как погрузится хотя бы в книгу и выспится наконец в своей постели без всячески посторонних звуков, которые всегда царят в помещении, где много больных людей.
- Вы видели когда-нибудь оборотней вблизи? - Неожиданный вопрос, но Луке было интересно задать его именно доктору, которому точно доводилось латать самые разные раны.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Не смотря на то, что деятельная натура Луки страдала в закрытых помещениях лечебницы, а невозможность встать и размять мышцы порой становилась действительно проблемой, он воспринял эти несколько дней скорее как отдых, чем как заключение. Брат обязательно дал бы ему знать, если другие охотники начали зашиваться и потребовались дополнительные руки или хотя бы голова. Однако семья безмолвствовала, лишь младший брат заглядывал, чтобы навестить его, и принести последние новости. Все было относительно тихо и, не смотря на то, что поиски других оборотней велись довольно активно, охотники пока справлялись. Город потихоньку отходил от пережитого ужаса, но ночью на улицах все равно было тихо и спокойно, хотя страх немного притупился. Лука не был настолько оптимистом, чтобы считать будто в их городе совсем нет больше оборотней, но те вели себя незаметно и открыто жителям не угрожали. Возможно, в будущем люди научатся даже жить с ними в относительно мире, но точно не в ближайшее время, пока существуют звери, которые совершенно не могут или не хотят себя контролировать. Об оборотнях в целом было известно достаточно мало, так что пока ни о каком мирном контакте не могло идти и речи. Церковь, влияние которой было слишком сильно абсолютно на все сферы жизни, так вообще считала даже изучение оборотней великим грехом, именно поэтому обращенных сразу убивали, потому что даже если вдруг какому-то охотнику взбредет в голову оставить жертву укуса в живых, чтобы получше изучить, существовал слишком большой риск попасть под суд и, как минимум, быть отлученным от Церкви, что означало фактически крах любой нормальной жизни.
- Обещаю, что не буду пропускать осмотры, пока это необходимо. Перевязки я умею делать, так что, как только вы скажете, что не нуждаетесь более в моем молчаливом обществе, приходить я перестану. - Вагнер позволил себе короткую улыбку. Ему нравилось общаться с доктором Уилланом, тот оказался интересным собеседником, даже если они просто вели разговор о характере ран и скорости их заживления. Итан был из тех людей, у которых была совершенно своеобразная харизма, открывающаяся лишь при довольно близком общении и когда  человек сам того хочет. Лука, вызывающий у окружающих скорее нервозность и желание держаться подальше, был даже удивлен тому, что доктор Уиллан все еще холост. Неужели не нашлось какой-нибудь особо благодарной пациентки, готовой терпеть его частые отсутствия и вызовы посреди ночи. Видимо, ему нужна такая же захваченная работой женщина рядом. Охотники чаще всего женились на дочерях из семей таких же охотников, потому что только схожие с ними женщины могли понять и принять тот факт, что муж выбирает долгие ночные патрулирования, а не их горячие объятия. Ну и так легче было смириться с тем фактом, что охотники жили не очень долго и не в очень целом виде.
- Наверное, можно сказать, что вам повезло. Просто думал, что вы, возможно... Занимались вскрытием. - Вагнер старался быть максимально тактичным и осторожным, потому что не только охотников за изучение оборотней могли отправить под суд, с обычными гражданами это практиковалось тоже довольно часто. Ему бы не хотелось, чтобы доктор понял его превратно и решил, что Лука собирается привлечь его к какой-то ответственности.
Уиллан, видимо, из вежливости перевел тему на ранения Вагнера. Тот не гордился особо ни одним шрамом, но и не считал их чем-то постыдным. Просто часть работы, без которой можно обойтись только если ты или работаешь исключительно с документами, или крайне трусливый охотник. У многих были такие шрамы, но ни один из них не был нанесен зубами оборотня - когти, собственное оружие, ветки, острые камни, но не укусы.
- Увы, намного чаще, чем мне бы хотелось. И в большинстве случаев эти встречи были очень тесными, как вы могли понять по моим шрамам. - Лука понимал, что врач отлично может разобраться в том, кто и какой шрам оставил на его теле, но он никогда и не пытался особо скрывать их, но вот шрам на ноге был действительно особенным. Вагнер получил его лет пять назад, когда на него в лесу напал совсем юный и неопытный оборотень. Он готов был поклясться тогда, что зверь все осознавал и изо всех сил старался себя контролировать, но силы луны оказалась сильнее неокрепшей силы воли. Лука тогда убил подростка, но тот на память оставил ему очень странную рану, до боли походящую на след от зубов - нога тогда была сломана и Вагнер даже не почувствовал укуса, так что просто предпочитал думать, что его не было вовсе. - Да, так может показаться, однако мы же с вами знаем, доктор Уиллан, что такого быть не может. Полнолуние вроде уже прошло, а я смирно лежал на койке, не делая попыток обратиться. Так что, я склонен полагать, что это просто след от когтей. Эту рану я обрабатывал сам практически в полевых условиях и просто чудо, что не заработал заражение крови.
Конечно, интересно было бы обсудить эту тему именно с доктором, но Лука не был уверен, что сможет доверять ему полностью, ведь как бы сильно он не старался скрыть даже от самого себя, что это укус, сходство было слишком уж велико. Никто из его родных не знал об этом шраме и, как надеялся Лука, никогда и не узнает.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Лука вовсе не считал, что добрый доктор ночами не только сидит над своими тяжелобольными пациентами, но и в подвалах лечебницы препарирует оборотней, силясь понять их природу. Нет, такое мог бы провернуть какой-нибудь охотник-фанатик, а Итан не был похож на человека, готового рискнуть всем, включая свою жизнь, потому что Церковь обычно с такими не церемонилась, ради звона монет в карманах или ради продвижения науки. Сам Лука прекрасно осознавал тот факт, что им не хватает данных о природе оборотней, а также их возможностях, чтобы научиться более эффективно с ними бороться. Все охотники, кроме истовых служителей Церкви или совсем уж непроходимых тупиц, понимали это. Единственная информация, которая им поступала, доносилась на словах тех, кто каким-то образом сумел выжить в стычке со зверем, зачастую такой скоротечной, что ничего нельзя было понять. Все трупы, а также тех, кто был как-то связан с оборотнями, Церковь забирала и безжалостно ликвидировала. Если бы в Луке было чуть больше сомнений, он бы предположил, что священникам просто не выгодно, чтобы охотники узнали больше. Однако само себе мысль была очень нелогичной, а уж высказывать ее вслух и вовсе означало подписывать себе смертный приговор, так что Вагнер держал язык за зубами и делал вид, что его все вполне устраивает. Однако иногда здоровый скептицизм и любопытство все же брали верх над осторожностью, и тогда все это выливалось в двусмысленные вопросы. К счастью, этот звучал так, будто Лука подозревал доктора, так что его всегда можно было вывернуть в свою пользу. Впрочем, Вагнер не думал, что Уиллан побежит доносить на него в Церковь - во многих городах врачи не ладили со священнослужителями, но все же умудрялись уживаться в относительном покое, ведь потерять действующую лечебницу в их неспокойное время было слишком уж рискованно, даже для особо верующих граждан.
- Действительно, доктор Уиллан. Церковь не ободряет вскрытия, как и любые попытки заняться более тесным и плотным изучением оборотней, ведь облик зверя - это исключительно происки дьявола и негоже простым людям заниматься изучением помыслов и созданий его, их нужно только уничтожать недрогнувшей рукой. - Под конец Лука практически процитировал их местного священника, который очень вдохновленно вещал на вечерних службах о том, что всем нужно сплотиться с борьбе с напастью. Лука в какой-то мере поддерживал идею общности и сам не советовал гражданам поодиночке шастать по улицам, однако он прекрасно понимал, что в обществе, сплотившемся ради борьбы с одним врагом, слишком часто вспыхивают неконтролируемые инициативы, выливающиеся во всяческие самосуды. - Так что вот вам ответ на ваши вопросы - нет, охотники не занимаются тем, чего не одобряет Церковь. К сожалению, даже если это помогло бы нам стать более эффективными, а также раскрыть некоторые тайны, вроде похожих на укусов следов... от когтей.
Последней фразой он будто бы подвел черту под их разговором, давая понять, что лучше больше не обсуждать тему странных шрамов, а также то, что не особо понравится служителям Церкви. Даже в уютных стенах собственного дома стоит быть осторожным и постараться не сболтнуть лишнего на острые темы, что уж говорить про места, где эти самые разговоры могут легко услышать посторонние.

Лука покинул лечебницу с радостью, потому что нахождение в четырех стенах без возможности хотя бы чем-то полезным занять руки и голову казалось настоящей пыткой. Тем не менее, Вагнер ничуть не жалел о том, что послушал доктора и остался на положенное время. Несколько перевязок в стенах больницы, а с остальными  он уже мог справляться сам или с помощью родственников. Прошло совсем немного времени прежде чем Лука почувствовал, что может вернуться к своим обычным делам без необходимости переживать о том, что раны могут открыться. С ночи убийства того самого оборотня, который чуть не подрал его на ремни, в городе все было тихо, однако напуганный народ не спешил слишком уж активно продлевать свои рабочие дела и прочие развлечения до глубокой ночи. С наступлением темноты улицы все равно пустели, а охотники все еще патрулировали, хотя уже в меньшем количестве.
В этот вечер Лука бродил по городу практически в гордом одиночестве. Вообще сегодня была не его смена, но он все равно решил пройтись по самым бедным кварталам, потому что туда охотники не забредали обычно. Их было не так много, чтобы охватить весь город, а так как нужно было оставаться на хорошем счету у важных людей города, до трущоб практически никто не доходил.
Вагнер почти сделал полный круг по когда-то сгоревшему и до сих пор не отстроенному кварталу, когда услышал какую-то возню под одним из разрушенных домов. Крысы вряд ли могли создать столько шума, так что он решил удостовериться, что никакой бездомный не оказался погребенным под крайне шаткими конструкциями, ранее бывшими вполне себе крепкими домами. До того, как тут все сгорело и квартал официально стал пристанищем бедняков.
- Эй, есть тут кто-нибудь? - Не смотря на то, что Лука решил предупредить о своем появлении вопросом, револьвер он сжимал крепко и был готов применить его при любой опасности. Груда обгоревших обломков зашевелилась и раздался звук, отдаленно напоминающий человеческий плач и одновременно звериный скулеж. Вагнер вскинул револьвер и встретился взглядом с ярко-желтыми глазами оборотня. Зверь попал в ловушку - его завалило старым каркасом дома, а какая-то металлическая часть пробила заднюю лапу навылет, и теперь он не мог выбраться. Впервые Лука видел оборотня, который не убегал или не пытался напасть. Это был даже не взрослый зверь, а совсем еще щенок, он сгреб свободными лапами по земле и силился то ли освободиться, то ли найти положение, которое не причиняло ему боли. Вагнер крепче сжал револьвер и прицелился, но после секундного замешательства опустил оружие и вздохнул. Сейчас он собирался не только сделать величайшую глупость в своей жизни, но и втянуть в нее другого человека.
Через несколько минут запыхавшийся Лука уже стучал в дверь лечебницы. Для окружающих не было ничего удивительного в том, что кто-то ночью за медицинской помощью - обычное дело.
- Собирайтесь, доктор Уиллан. Нужна ваша помощь. - Лука прекрасно осознавал, что эта его ночная вылазка может стать последней, если Итан окажется куда ближе к Церкви, чем он предполагал.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

В докторе Уиллане он не ошибся. По крайней мере, в той части, где врач не бежит прочь от сгоревшего дома, размахивая руками и крича "волки!". Уже приятно, хотя в целом ничего приятного в сложившейся ситуации не было. Лука сейчас нарушал все мыслимые и немыслимые правила, причем делал это вполне осознанно и даже не от острой нужды.
Оборотень все еще был на месте, хотя Вагнер всю дорогу очень надеялся, что тот куда-нибудь испарится. Однако нет же - лежал и скулил, хотя мгновенно заткнулся при виде доктора. Все понимал или просто испугался мужчин в количестве аж двух штук? Да и сам Уиллан, кажется, чувствовал себя вполне спокойно рядом со зверем, который, даже будучи слабым, мог серьезно ранить или убить его. Отчаянная смелость или привычки всех врачей оказывать помощь любому живому существу, даже если оно опасно?
- Я не дерусь с оборотнями врукопашную, доктор Уиллан. И уж тем более не использую в качестве оружие старые ржавые прутья. - Лука был и без того на взводе, а тут этот еще и почти обвиняющий тон доктора, который заставил его буквально вскипеть и пожалеть о том, что он вообще его привел сюда. На самом деле, выбор у Вагнера был небольшой - бросить оборотня здесь, но даже он не был настолько жесток, пристрелить его (и это был самый верный вариант) или позвать кого-то, кто хотя бы в теории мог помочь, потому что от остальной семьи даже мыслей об оказании помощи зверю не пришлось бы ждать. - Какая разница, что я хочу с ним сделать? Для начала, мне бы хотелось, чтобы он не откинул лапы прямо здесь. Если вы переживаете о том, что вас могут наказать за... препятствие правосудия Церкви, то можете об этом не думать. Дальше нас двоих это не уйдет.
Потому что если уйдет, то на плаху попадут оба. Гарантированно. Лука почему-то даже не сомневался в том, что другие охотники не сделают ничего, чтобы помочь ему. В их мире долг стоял на первом месте, а уже затем шли семейные и прочие моральные ценности. Наверное, Вагнер сделал бы точно так же, но сейчас, когда в подобной ситуации оказался он сам, это походило на какое-то варварство. Самым простым вариантом сейчас было бы просто спустить курок, прервав мучения того, кто был когда-то человеком, а теперь являлся зверем, пусть и беззащитным, а затем потребовать у доктора хранить молчание, что было и в его интересах тоже. Однако Лука почему-то упорно не желал идти по этому самому легкому пути, подвергая опасности не только себя, но и абсолютно чужого человека, доверившегося ему.
- У вас есть с собой все необходимое? - Лука надвинул на глаза кепку, будто бы это помогло бы ему скрыть свою личность. Он уже почти не сомневался, что все делает правильно, но все равно идти против строгих законов семьи и Церкви было несколько нервно. - Давайте сначала его обездвижим, а потом посмотрим, что можно сделать с этим...
Фразу закончить на получилось, потому что ветхая конструкция из обгоревших досок неожиданно закачалась и опасно накренилась, грозясь завалиться не только на оборотня, но еще и на доктора, стоящего слишком близко. Лука рванулся вперед и подпер плечом грязные бревна, даже не успев удивиться тому, как быстро доктор Уиллан оказался с другой стороны, чтобы тоже внести свою лепту. К сожалению, удержать основную массу рухляди было недостаточно, потому что обгоревшие бревна легко ломались, и Вагнеру пришлось прикрывать распластанного на земле оборотня рукой, чтобы тот не оказался еще и погребен под обломками. Зверь же, обезумев от боли и страха, рванулся, но не смог освободиться, а потому совершил то, что, наверное, совершил бы любой хищник или человек в опасной ситуации, когда непонятно, что делать и кто эти люди над тобой. Он напал. Челюсти сомкнулись на ладони Вагнера - зубы легко прокусили кожаную перчатку и впились в кожу. Вспышка острой боли заставила охотника тихо вскрикнуть, но он не отпрянул, понимая, что вся конструкция легко может рухнуть. Оборотень же, к большому удивлению Луки, тут же разжал челюсти и жалобно заскулил, видимо, прут немного провернулся и причинил ему еще больше боли.
- Черт... - Вагнер отрешенно смотрел на то, как на землю падают крупные капли крови. Впрочем, время попереживать у него вроде еще будет, а пока предстояло хотя бы направить траекторию падения обломков в безопасную сторону. Левая рука неприятно пульсировала, но это не помешало Луке оттолкнуть от себя деревянный каркас и отступить назад, чтобы оценить ситуацию и узнать нужна ли помощь доктору. Тот справился своими силами. - У нас не так много времени, доктор Уиллан. Займитесь им, я сам справлюсь.
Вагнер стянул с руки перчатку, чтобы убедиться и так в очевидном - ладонь была прокушена. Оборотнем. Оборотнем, которого Лука почему-то хотел спасти. Неужели день может стать еще хуже, чем он есть сейчас? Осталось только, чтобы доктор Уиллан признался, что он все время был в сговоре с Церковью или с оборотнями - тут уж неизвестно, какой вариант лучше.
- Я уже чувствую, как шерсть между пальцами расти начинает. - Лука раздраженно стряхнул кровь с пальцев и небрежно обмотал ладонь бинтом, затягивая потуже, чтобы остановить кровотечение. У него даже нашлось время, чтобы закурить. Да у него теперь было все время мира.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Луке всегда казалось, что он более эмоционально отнесется к тому, что совсем скоро его жизнь прервется. Каждый охотник понимал, что рано или поздно он или столкнется с сильным зверем, которого не сможет победить, или выйдет из этой схватки с укусом, что, фактически, тоже равнялось поражению. Многие старались настроить себя на подобный исход, но некоторые отчаянно боялись этого. Лука никогда не испытывал страха перед грядущими днями, хотя прекрасно понимал, что каждое патрулирование может стать для него последним. Конечно, у него была семья, которую пришлось бы оставлять с тяжелым сердцем, но все же никого близкого - жены и детей, ради которых стоило отчаянно цепляться за жизнь, не было. Его дело будет продолжаться, появятся новые охотники и, скорей всего, совсем скоро о нем забудут. Было только немного обидно, что он погибнет из-за того, что проявил слабость и нарушил правила, так что еще некоторое время его имя будут трепать на всех улицах, обсуждая, что охотник сам виноват в своей судьбе. Не самый приятный способ оставить о себе память.
- Никто не рискует и не ждет каких-то мифических условий, доктор. - Вагнер криво улыбнулся собеседнику  и затушил окурок о ближайшую еще стоящую стену, сунув затем его в карман. Даже в такой ситуации ему бы не хотелось, чтобы кто-то нашел следы рядом с огромной лужей крови оборотня. Не то чтобы существовали большие шансы, что сюда кто-то сунется, но, если бы Лука не был таким осторожным, он бы не дожил до четвертого десятка. Впрочем, сейчас ему эта осторожность не помогла.
Вагнер не спешил впадать в панику - у него было еще слишком много дел, чтобы позволить себе опуститься до проявления низменных человеческих инстинктов, хотя, конечно, хотелось пожалеть себя. Вопрос с оборотнем, озвученный докторов Уилланом, повис в воздухе и оставался острым и открытым. Только сейчас Лука начал действительно задумываться о том зачем он вообще спас зверя. Чтобы передать в лапы Церкви? Чтобы изучить самому? Или чтобы доказать себе, что он - не бездушное орудие в руках священников и толпы? Чертово проявление минутной слабости, которое будет стоит ему жизни. Зато оборотень будет жить и в будущем, возможно, превратиться в настоящее чудовище, которое убьет очередного просто жителя, чтобы те вновь объявили "охоту на ведьм". Круг замкнется, но Луке будет искренне наплевать на это.
- Вы сможете вылечить его? Не хотелось бы, чтобы это все было зря... - Вагнер намеренно игнорировал вопросы о своем состоянии и судьбе, не желая касаться этой темы. Вряд ли доктор мог бы помочь лично ему, но вполне в состоянии позаботиться об оборотне. Вагнер очень надеялся, что при должной заботе из звереныша вполне сможет вырасти приличный член общества, ведь сколько раз уже охотники видели отлично организованные пары или даже группы оборотней. Они действовали осторожно и успевали скрыться до того, как простые обыватели что-то заметят.  Да и как-то же жили те самые оборотни в больших городах, скрываясь под личинами мирных горожан. Все это позволяло сделать вывод, что они могут контролировать свою жажду крови, если захотят. Или научатся.
Оставалась проблема - сам доктор Уиллан. Захочет ли он нянчиться не просто с подростком, а с опасным зверем, который может в любую секунду выйти из-под контроля. Вагнеру почему-то казалось, что Итан не из тех, кто будет отказываться в подобных просьбах умирающему человеку, однако он все же сомневался в том, что подвергать жизнь доктора смертельной опасности со всех сторон - такая уж хорошая идея. Впрочем, выбора у них все равно нет.
- Не думаю, что нуждаюсь в перевязке. У меня еще есть незаконченные дела, поэтому... Донесете его до своего дома не привлекая внимания? Я... приду позже, как только со всем закончу. - Можно было решить все вопросы прямо здесь, но Луке нужно было убедиться в том, что доктор Уиллан хотя бы постарается помочь.

Домой Лука возвращался быстро, потому что точно не знал сколько именно ему времени отведено. Пока он не чувствовал в себе никаких изменений, но это не значило, что на самом деле они не происходят. В который раз Вагнер порадовался, что живет один. Особенно, когда выгребал из хитроумно спрятанного тайника бумаги и десятки писем. Все это богатство он переложил в сумку, бросил туда бутылку отменного виски и еще один заряженный серебряными пулями револьвер. Больше никакие вещи ему не были нужны, так что Лука оставил все без сожаления. Не стоило привлекать к себе лишнее внимание, а потому к дому доктора он отправился обходным путем, делая вид, что просто продолжает свое патрулирование. Уж кто-кто, а бродящие ночью по улицам охотники давно уже перестали быть диковинкой. Однако если за себя он не переживал, то о безопасности доктора стоило бы подумать. Ему еще разбираться со всей той кашей, которую заварил Вагнер.
- Надеюсь, ваш пациент не протянул лапы... - Боль в ладони становилась довольно неприятной - рука пульсировала и горела огнем. Лука понятия не имел, как ведут себя раны, нанесенные зубами оборотней, но эта походила на самую обычную - дергало так, будто он напоролся на ржавый гвоздь.
Вагнер сбросил черное пальто на стул и развернулся к доктору Уиллану, хмурясь и стараясь сходу подобрать правильные слова, потому что только сейчас понял, как же глупо звучала та речь, что он выдумал у себя в голове пока шел сюда.
- Со всей ответственностью понимаю, что я не вправе впутывать вас во все это, доктор Уиллан, однако у меня просто нет другого выбора. Я убежден, что даже оборотень при должном воспитании может стать не таким опасным, особенно, если его контролировать. Верю, что у вас получится взять его под контроль. Что же касается меня... - Лука помедлил, а затем извлек из сумки бутылку и револьвер, оставляя все бумаги внутри. - Я хотел бы попросить вас понаблюдать за мной до момента превращения, тщательно все задокументировать и отправить письмо по адресу, указанном на конвертах в этой сумке. Мы уже довольно долго ведем переписку с одним старым охотником, считающим, что... угроза не в самих оборотнях. А потом, если я не смогу сам, то вам придется пустить пулю мне в висок. Иначе это сделают мои родственники, что... не является пределом моих желаний.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Луку все еще терзали сомнения по поводу того правильно ли он поступает, подвергая вполне себе неплохого человека такой опасности, но выбора у него не было. Можно было оставить все, как есть, но тогда абсолютно никто не выиграет - оборотень, скорей всего, выживет и в итоге после нескольких неудачных попыток все же кого-то убьет, если раньше сам не станет добычей охотников, потому что с первого взгляда понятно, что он очень юный и неопытный; Лука пустит себе пулю в висок и не получит даже тех скудных сведений, которые мог бы предоставить людям, которые действительно хотят изучить природу оборотней, подвергая себя каждый день смертельной опасности; господин доктор, наверное, только выиграет и заработает несколько бессонных ночей, если вдруг его замучит совесть. Так себе перспективы, а потому Лука собирался приложить максимум усилий, чтобы хотя бы создать видимость правильности действий, до того, как его постигнет крайне неприятная участь.
- Разумеется я считаю, что вы сможете. Не поверю, что вы позволите человеку мучиться, зная, что его судьба предрешена и не медицины, не святая церковь не имеют способностей, чтобы исправить его судьбу. Хотя когда это церковь хоть какие-то силы имела на благие дела, а не на манипуляции мыслями людей. - Лука ощутил неприятную волну злости из-за того, что церковники рано или поздно добьются своего - скоро людей, способных на милосердие не только к оборотням, но и просто к тем, кто хоть как-то отличается от основной серой массы, просто не останется. - Я сделаю это сам, если у меня будут силы, но тогда вы увидите меньше и это вряд ли сможет дать полную картину.
Итан задал вполне логичный вопрос, который заставил Луку даже задуматься на несколько мгновений. А действительно - почему бы ему не попробовать выжить? Почему не принять тот факт, что он станет зверем и целью для тех, кого прежде называл семьей? Сможет ли Лука принять эту природу или отторгнет ее? Никто не знал, как в действительно происходит процесс обращения, а потому Вагнер не мог быть уверенным в том, что все пойдет как нужно. Он теперь вовсе ни в чем не мог быть уверен. А еще чертова боль в руке здорово отвлекала - следы от зубов уже воспалились и неприятно ныли, а внутри будто разгоралось пламя - если именно так ведет себя след от укуса, то его с легкостью можно перепутать с началом воспаления. У Луки однажды загноилась рана и ощущения были точно такие - поганые.
- Это далеко и я не уверен, что смогу туда добраться. Кто знает, когда произойдет превращение и как оно на мне отразиться. Отправиться сейчас куда-то - это подвергнуть опасности всех, кто окажется рядом, когда это произойдет. Остаться тут - подвергнуть опасности вас. Я не могу так рисковать.
Лука наблюдал за тем, как доктор Уиллан ловко справляется с обработкой раны. Быстро и четко, применяя вполне себе обычные способы, будто не обрабатывал ранение, которое станет для Луки смертельным, все выглядело слишком обычным и непривычным. Вагнер мельком взглянул на спящего оборотня - то ли лекарство так долго действовало, то ли доктор вколол дополнительную дозу, но тот теперь выглядел не напуганным и сбитым с толку, а скорее умиротворенным. Странно, но Лука не испытывал гнева или отвращения, хотя сейчас он должен был ненавидеть чудовище, подарившее ему смертельный билет в один конец.
- Мне кажется, что я не спросив вывалил на вас слишком много, но... Мне бы хотелось помочь по мере своих сил, а сделать этого я, увы, уже не смогу. - Лука отодвинул стул и устроился на широким столом, достав несколько чистых листов бумаги. Предстояло написать несколько писем - о том, чтобы оставить хоть какую-то записку семье он даже и не думал. Пусть считают, что он пропал. Или что его убили. Или еще что-нибудь. Хотя было бы забавно сообщить им правду, а еще лучше - сделать это прилюдно. Такая тень на безупречную репутацию Вагнеров. - Признаться, мне даже интересно, какими должны быть ощущения, но сейчас я не чувствую практически ничего, кроме усталости и боли - мазь помогает, но рука так дергает, будто собирается нагнить и воспалиться.
Лука издал короткий смешок и бережно уложил пострадавшую руку на колено, а затем снова поднял ее на стол, потому что так кровь не слишком приливала к ране и боль становилась немного полегче. На самом деле, охотника обрадовал тот факт, что доктор принял все его условия и не пришлось его долго убеждать, ведь в противном случае Вагнеру пришлось бы самому писать все письма, а это сложно делать в моменты, когда все тело покрывается шерстью. И это, наверное, больно.
- А что будет с ним? Есть какие-нибудь соображения? - Лука кивнул в сторону спящего оборотня.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Казалось бы, совсем скоро Лука вынужден будет попрощаться с жизнью, чтобы не стать ужасным чудовищем, на которое откроют охоту все его родственники без исключения, даже самые любимые люди не дрогнущей рукой выпустят пулю ему в голову. Именно так работали законы жизни в их мире. Или убей, или убьют тебя. Пожалуй, Лука бы даже не злился на них за это, потому что не понимал сможет ли он себя контролировать и возможно ли это вообще. С этим предстоит разобраться доктору, но Вагнер уже не узнает о результатах. Юный раненый оборотень куда лучше подходит для изучения, чем взрослый охотник, понятия не имеющий, чем все обернется. Не хотелось бы, чтобы жертв стало еще больше. Одного человека было и так вполне достаточно, а теперь еще и Лука. Так или иначе, но кем-то придется жертвовать. Или в городе снова будут крепко запирать двери и бояться даже нос показать на улицу после захода солнца. Луку такой исход совсем не устраивал, потому он был готов принять свою участь, но сначала просто обязан был написать эти чертовы письма.
Забавно, но больше всего его раздражал не факт скорой смерти и вообще непонимание, что с ним будет происходит, а невозможность нормально держать писчие инструменты. У него не получалось выводить не то что аккуратные ровные буквы, а просто достаточно разборчиво писать - рука болела и дергала, а пальцы предательски просто отказывались гнуться. Это бесило и заставляло охотника раз за разом снова пытаться перенести свои мысли на бумагу. Будет очень обидно, если он так и не успеет ничего написать. Конечно, можно было попросить доктора все сделать под диктовку, но Луке не хотелось его обременять еще и этим. В конце концов, Уиллан не секретарь, а врач, и у него хватает своих забот, а тут еще и новые, которые обеспечил ему охотник, отходящий от дел. Ему еще предстоит как-то спрятать следы всего, что будет происходить в этом доме. Лука не сомневался, что у докторов могут быть свои методы, но они требуют достаточного количества времени и спокойствия, а последнее с молодым отходящим от сна оборотнем, пусть даже напуганным и раненным, может только сниться.
- Мне бы хотелось знать сколько именно времени есть, потому что я не могу позволить себе такую роскошь, как ожидание. - Лука наконец сдался и уложил руку на оставшийся практически чистым лист бумаги. Боль постепенно утихала, потому что он прекратил попытки шевелить пальцами, но превращалась в противную пульсацию, которая уймется только через какое-то время, если охотник, конечно, не будет предпринимать новых попыток написать письмо. - Нужно еще придумать, что сообщить родственникам, потому что признавать наличие еще одного оборотня, который мог бы меня убить, опасно, а оставлять вас с моим трупом на руках - глупо. Скорее они поверят в то, что я уехал из города, чем в то, что полез спасать щенка, покусавшего меня.
Лука не сдержал короткого смешка, представив с какими именно лицами его старший брат и наместник церкви будут слушать правдивую историю, которую им расскажет доктор. Пожалуй, он бы сам не отказался бы понаблюдать за их реакцией, потому что она обещает быть очень бурной. Лука никогда не был ревностным верующим и прилежным прихожанином, но вряд ли кому-то даже в голову может прийти, что охотник станет сочувствовать оборотню, попавшему в беду. Лука подозревал, что его брат лично бы убил его, если бы вдруг Лука просто вслух допустил подобное.
- Не могу сказать, что сильнее, но она... болит. Именно так, как должна болеть, когда тебя кусает собака, например. Или волк. Ну вот или оборотень. Порой просто душу вынимает, а порой успокаивается. - Лука с опаской покосился на собственную ладонь, но ничего такого примечательного в ней и не увидел. Основная рана была скрыта повязкой и рассмотреть ее было нельзя, только вот Лука точно знал, что она никуда не исчезла - он ее прекрасно чувствовал и ощущения были не из приятных. - У него уже все зажило, а я хочу сам отсечь себе эту чертову ладонь, лишь бы перестала болеть. Как-то не слишком честно, не находите, доктор? Я видел трупы оборотней, которые в схватке с охотниками получали серьезные увечья, но, когда через несколько дней или даже часов, его удавалось догнать, то от ран оставались только шрамы, а то и вовсе все заживало полностью.
Лука оперся локтем здоровой руки о стол и уронил на подставленную ладонь голову. Он чувствовал себя самым уставшим человеком в этом городе - в висках стучала кровь, ноги гудели, а мысли просто невозможно было собрать в кучу. Возможно, так начиналось превращение, но по ощущением все было слишком похоже на обычную усталость после пережитых серьезных потрясений. Не каждый день человека, пусть даже и охотника, кусает оборотень, так что потрясение как раз понять было можно. И что теперь? Действительно подождать, чтобы доктор мог сменить повязки?
- Скоро рассвет? Мне действительно не хочется терять драгоценное время, но соображаю я сейчас действительно с трудом. - Лука еще раз осмотрел мирно спящего оборотня, который все больше становился похожим на сына убитого пекаря. В этом была определенная ирония, ведь его отец погиб как раз от зубов оборотня. Нужно было убедиться в том, что доктор знает, что делать. - Что вы будете с ним делать?

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

- Я же сказал, доктор Уиллан... Одному охотнику. Другу, с которым у нас совпадают взгляды на некоторые вещи, которые Церковь считает злом без всяких на то доказательств. - Луке уже было не страшно заявлять такие громкие вещи, потому что вряд ли Итан с самого утра отправится в собор, чтобы сообщать о том, что дескать их самый лучший охотник погряз в ереси, а вдобавок ко всему его еще и оборотень куснул, а оборотню этому охотник хотел помочь. О, если этот потрясающий клубок начать распутывать, то дел наберется на несколько десятков костров, а уж если вскроется переписка с тем самым "другом", так и вовсе никакие казни не смогут позволить ему искупить свою вину. Впрочем, Луке было настолько плевать на перспективу наказаний, что он даже не думал об этом.
Интересно, кому бы доктор стал писать письма, если вдруг попал бы в схожую с Лукой ситуацию? Были ли у него друзья вне города? Охотник в который раз подумал о том, что ничего не знает о "добром докторе" - ни откуда тот явился, ни поддерживает ли связь с кем-то, кто находится далеко. Да и о самих связях доктора известно было достаточно мало. Это означало лишь то, что Уиллан не попадал в поле зрение охотников или церкви, а значит - был вполне себе добропорядочным гражданином и ни в каких темных делах не участвовать. Ну, по крайней мере в тех, о которых было известно. Обычно охотники пристально следили за "неблагонадежными" с их точки зрения горожанами, чтобы в случае чего тщательно отследить все их связи. Порой сама Церковь просила присмотреть за кем-то подозрительным. Луку это всегда раздражало, он совсем не поддерживал идею охотников, ставших цепными псами на службе у священников, которые порой "кормили с рук" целые семьи тех, кто должен быть верен исключительно долгу, а никак не идти на поводу у Церкви.
Таблетки он принял без всяческих возражений. В конце концов, его судьба уже предрешена и вряд ли лекарства, которые помогут унять дергающую боль, помешают. Может, удастся даже скрасить такие неприятные последние часы жизни. Подействовало всё довольно быстро - уже спустя десяток минут Лука вынужден был признать, что рука уже не так сильно дергает и он может даже расслабиться, не пытаясь бесконечно устроить ее в удобном положении. Он даже не слушал больше доктора, потому что накатившая после пережитых событий усталость оказалась на удивление сильной. С сонливостью просто невозможно было бороться и Лука даже не подумал о том, что так укушенный оборотнем себя чувствовать не должен. Опустив голову на здоровую руку, он прикрыл глаза и провалился в вязкий и болезненный, но вполне себе человеческий сон. Ему даже успело что-то присниться - мешанина из несуразных образов, религиозной атрибутики и беготни в интерьерах больницы.
Из сна Луку не выдернуло в суровую реальность, а мягко вытолкнуло, так что даже дыхание не сбилось. Да и привычка относительно бесшумно просыпаться была крайне полезной для нелегкого ремесла людей его профессии. Разбудил Вагнера тихий голос, который он поначалу даже не узнал - было что-то неуловимо хищное и властное в этом низком шепоте, но и присутствие знакомых ноток нельзя было отрицать. Вне всякого сомнения, говорил доктор Уиллан, однако прежде Лука от него не слышал ничего подобного.
Осознание пришло словно вспышка, быстро и неотвратимо. Как раз в тот момент, когда охотник сжал пальцы здоровой руки на револьвере и понял, что его маневр не остался незамеченным. А как бы он остался, если у оборотней сильно развиты все виды чутья? Уж точно не раненному охотнику тягаться со вполне себе здоровым оборотнем, который все это время водил за нос не только его самого, но и весь город. Ловко.
- Достаточно, доктор Уиллан, чтобы не опустить оружие. - Сон как рукой сняло и теперь на Итана Лука смотрел ясными глазами, в которых даже отголоски боли после ранения были не так заметны. Не удивительно, что этот доброй души "человек" так охотно помчался спасать молодого оборотня, да и старался оказаться всяческую помощь пострадавшему охотнику. Не хотел терять своих сородичей.
Конечно, Лука не мог утверждать с полной уверенностью, что Уиллан был чудовищем до мозга костей, однако и не был уверен в обратном. Итану нужно было помогать людям и спать их жизни, чтобы получить возможность нормально существовать. Никто не мог сказать сколько именно горожан он убил, и Луке совсем не хотелось это выяснять. Даже боль в руке сейчас его почти не беспокоила. Вагнер смог справиться с нестерпимым желанием опустить глаза, чтобы посмотреть, что же там с раной под повязкой - сейчас были дела поважнее.
- Должен сказать, что вы ловко водили всех за нос и выбрали наиболее безопасное для жизни место. - Охотник и не думал убирать револьвер, готовый к нападению в любую секунду. Пусть доктор и спасал его уже не единожды, это совсем не означало, что он не готов защищать свою тайну до последнего вздоха.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Лука никогда не славился тем, что делает поспешные выводы, а потом с досадой обнаруживает, что они оказались в корне неверными. Не смотря на то, что его семья славилась как скорая на расправу, он все равно старался как можно пристальнее изучить подозреваемого прежде чем выдвигать ему обвинения в любом грехе. Никогда Лука не стоял в первых рядах тех, кто бросает камень в рыжую горожанку или тащит на виселицу мужчину, заподозренного в оборотничестве. Когда-то это должно было сыграть с ним злую шутку, только вот никто даже подумать не мог, что отзывчивый и с готовностью бросающийся спасть все без исключения жизни доктор окажется тем, кого они так старательно искали в большой городе. Не мрачный кузнец, спорящий со священником по поводу нового налога, ни врачующая травами молодая еще вдова, вокруг дома которой давно ходили цепные псы Церкви, даже не новоприбывший плотник, интересующийся старым городским кварталом и бродящий по развалинам дни напролет. Насколько же бывает обманчивая внешность и насколько неожиданной может оказаться правда.
Вагнер был разочарован - своей спорной компетентностью во вторую очередь, больше ему было жаль, что именно доктор Уиллан оказался тем страшным зверем, которым горожане пугают не только своих детей, но и друг друга. Оживший кошмар, а не пустяковая страшилка. Ни одна мать не скажет непослушному ребенку, мол, "унесет тебя оборотень, если слушаться не будешь", потому что прекрасно знает - действительно унесет, если она зазевается. Не просто унесет, а размажет кровавым пятном по улице, не оставив ни одной целой кости. Лука смотрел на доктора и не хотел верить тому, что услышал. Это очень разочаровывало.
- Возможно, вам придется пожелать о том, что вы не изъявили подобного желания. - Лука осознавал, что у него ничтожно мало шансов. Револьвер в здоровой руке не дрожал и он, конечно, был уверен в том, что выстрел его будет точен, только вот что делать потом со вторым? Объективно намного опаснее был Уиллан, но волчонок тоже вполне себе может не только показать зубы, но и вновь вонзить их в плоть охотника. - Вы и так знали, что я не жилец.
По правде сказать не жильцом Вагнер был исключительно по своей собственной инициативе, но теперь ему хотя бы стало понять почему доктор с такой неохотой согласился выполнять его просьбу. Из нежелания потерять очередного будущего родича, а не из природного человеколюбия. Интересно, сколько еще оборотней спас добрый доктор? Знает ли он еще кого-то в городе? Кого-то, кто все еще представляет угрозу для жителей, не смотря на то, что последнюю неделю на улицах было на удивление тихо. Лука был реалистом и прекрасно понимал, что там, где прячется один, причем так мастерски под самым носом у Святой Церкви и охотников, так могут спрятаться и еще несколько.
- Люди порой бывают фантастически доверчивы. Настолько же, насколько и скоры на расправу при малейшем подозрении на то, что случайный человек на улице может оказаться врагом. Могу представить насколько вы были осторожны, доктор Уиллан.
Лука впервые разговаривал с оборотнем. Не бежал - от него или к нему, не бездумно жал на курок, не звал на помощь, чтобы другие охотники услышали и среагировали. Нет, он разговаривал с оборотнем, хотя ни на секунду не сомневался в том, что успеет нажать на курок, даже если не увидит сколько может прожить зверь с пулей между глаз.
- Успокоиться? Это удивительно, но я сейчас крайне спокоен, как для человека, оказавшейся в подобной ситуации. - Лука дернул уголком губ, но улыбка получилась совсем не веселая. Боль в руке снова дала о себе знать, но ничего более он не чувствовал - просто совершенно обычное желание отрубить чертову руку вместе с ненавистной раной и забыть о ней, как о страшном сне. - Мое мнение сейчас слишком мало значит, доктор. Как и ваше. Для начала, я хочу, чтобы вы объяснили мне, что со мной происходит. Теперь мы с вами прекрасно понимаем, что уж вам-то куда больше известно о превращениях, чем мне. Взгляните на него и ответьте мне - чем мы отличаемся?
Охотник кивнул на Жана и выжидательно уставился на Итана, ожидая его ответа. Лука и сам не понимал, что именно хотел услышать, но желание разобраться в происходящем было куда сильнее, чем сиюминутная вспышка необходимости выполнить свой долг. Когда укусили Жана? Во время нападения на его отца. Пусть у него было куда больше времени, чем у Вагнера, но пропал мальчишка сразу же, а значит прятался в развалинах старого квартала, прекрасно понимая, что людям на глаза появляться нельзя. Если бы он обратился позже, то охотники или другие люди все равно бы нашли испуганного подростка. Тогда почему Лука все еще человек? Вагнер очень надеялся, что Уиллан сможет пролить свет ан эту тайну. Не будет же он и дальше притворяться, что ничего не знает и предлагать принять обезболивающие таблетки.
Что делать дальше Лука пока не знал. Ситуация и без внезапного факта оборотничества Итана была сложной, а сейчас он и вовсе потерял над всем контроль и не понимал, как его вернуть обратно и вообще можно ли это сделать.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!

Лука чувствовал усталость. Кажется, это неприятное ощущение преследовало его последние несколько недель, но сейчас стало практически невыносимым. Конечно, он мог бы сказать, что на его плечи просто слишком много всего навалилось, но ремесло охотника никогда не было особо простым, не смотря на то, что многие люди считали их работу опасной, но уж никак не слишком сложной. Вагнер привык испытывать колоссальное давление со всех сторон, включая семью и близких, которые были слишком преданы Церкви, но до этого момента все же как-то умудрялся справляться со своей жизнью. Теперь же он ощущал, что полностью потерял контроль. И всё началось даже не с нападения оборотня и полученного ранения, а намного раньше, когда Лука наконец полностью осознал тот факт, что он считает догмы и уставы Церкви не то чтобы ложными, но... несколько вводящими в заблуждения и излишне строгими. Вагнер не поддерживал бездумного истребления всех, кто не был похож на людей, а также инакомыслящих и тех, кто мыслить был способен в принципе слабо. Именно тогда он и начал ходить по краю, тщательно контролируя каждый свой шаг, но несчастный случай и последовавшие за ним события дали определенный толчок, а потому сейчас Лука летел вниз и не понимал как ему остановиться и стоит ли делать это в принципе.
- Звучит не очень правдоподобно. Вы не похожи на него, доктор Уиллан. - Вагнер кивнул на Жана, который все еще выглядел растерянным и явно не понимал, что тут происходит. Еще бы - вроде бы рядом был такой же оборотень, как он, а вроде и обстановка постепенно накалялась. Лука же с каждой минутой все больше ощущал слабость, а боль в ране будто бы нарастала, хотя должна была наоборот утихнуть. - Как-то это мерзко.
На языке вертелось "не нюхайте меня", но охотник придержал эту просьбу при себе. В конце концов, это часть жизни оборотней. Не то чтобы Вагнер собирался проявлять к ней уважение, но им сейчас только перепалки относительно речевых оборотов не хватало. Всё время их беседы, мужчина не спускал глаз с Итана, готовый в любой момент среагировать на любое его движение, способное хоть на секунду показаться агрессивным, однако после его слов о ране все же скосил глаза на ладонь. Повязка закрывала все самое интересное, но рука по-прежнему выглядела как рука и никак иначе. И болела тоже вполне себе привычно.
- Она все еще болит. От таблеток стало легче, но не настолько, чтобы это действительно ощущалось. - Проверить рану означало не только отвлечься от пристального наблюдения за оборотнями, но еще и положить револьвер, чего Лука делать совсем не собирался. Пусть они вели вполне мирный диалог, но это не означало, что оба ослабили свою бдительность и, если у доктора были преимущества, с которыми он не расставался, то у Вагнера был только револьвер и годы тренировок, что в его нынешнем состоянии вряд ли могло показаться слишком сильным преимуществом. Он и так прекрасно ощущал, что рана на месте и, кажется, все только становится хуже, так что не видел смысла снимать повязку. И как тогда следовало все это понимать?
- И много вы видели... укушенных людей, доктор? - Не смотря ни на что, Луке очень хотелось, чтобы Итан сейчас рассказал ему всё про обращение и то, что ждет его впереди. Пусть это будет последнее о чем охотник узнает. Пусть Уиллан не выполнит его просьбу и не отправит письма. Однако Вагнер хотел знать. Только вот его собеседник то ли намеренно, то ли совершенно искренне утверждал, что никогда не сталкивался с подобным. Стоило ли ему верить? Очень хотелось бы, но все же Лука оставлял себе право на сомнения. Предположения на счет экспериментов над людьми казались совершенно сумасшедшими и нереальными, но кому как не Вагнерам знать, что за стенами Церкви протекает не такая уж благостная и безгрешная жизнь. Возможно, священники и занимались чем-то таким, но охотников в это дело не втягивали - даже если кого-то из укушенных забирали, то все остальное проходило за плотно закрытыми дверями, а потом всем предъявляли труп.
- Не говорите ерунды! Если бы меня действительно кусали, то мы бы с вами тут точно не беседовали. - Лука поморщился, вновь укладывая раненую ладонь на стол. Итан тоже имел право сомневаться, как и он сам. - Моя семья придерживается официальных взглядов на подобные опыты, а также на то, что оборотни могут не представлять из себя опасных животных, живущих исключительно ради убийств. То есть, если бы я заикнулся о подобном в кругу моей семьи, то... был бы непонятным в самой мягкой интерпретации их реакции. Только вот это не значит, что я готов поверить вам, мистер Уиллан. К сожалению, в наше время доверие - это роскошь. Особенно, если учесть все обстоятельства.
Долго так продолжаться не могло. Скоро рассвет, а это значит, что кому-то придется сдаться и сложить оружие (даже если оно представляет собой клыки и когти). Лука осознавал, что у него, в отличии от Итана, не так много времени, хотя смерть от заражения крови все же немного позволит ему еще потоптать землю. Он перевел взгляд с одного оборотня на другого и медленно положил револьвер на стол. Если кто-то из них захочет напасть, Вагнер уже не успеет схватиться за оружие, однако так ли это уж важного в его положении? Умереть с оружием в руках, тогда как несколько часов назад он сам просил доктора пустить ему пулю в лоб? Смешно.

Подпись автора

MAX, THE MURDERER!