Суть тюремного заключения — не в восстановлении эфемерной справедливости, как думают обыватели, и тем паче не в возмездии: это слово даже произносится жутко и отдаёт эхом тёмных средних веков с кровной местью.
Суть тюремного заключения — в исправлении тех, кому был вынесен такой приговор; в подготовке преступников к ассимиляции с обществом и нормальной законопослушной жизни.
Злоключение в том, что пенитенциарная система, должная представлять собой шлифовальный станок, обтачивающий изувеченные воспитанием и последствием собственных ошибок души под образцы современных нравственности и морали, скорее напоминает молот, который в случайные моменты бьёт по конвейерной ленте, уродуя и без того не лучше образцы человеческой породы так, что они теряют изначальные шансы втиснуться в общественную форму.
Вместо профессионального ориентирования заключённых, изоляции друг от друга во избежание пагубного влияния, альтернативных наказания за мисдиминоры, трудовой и социальной реабилитаций — хуй с маслом.
Поэтому Нелли Пэйн не удивляется, когда одиннадцатого августа в пять часов вечера в её кабинете в ратуше звонит телефон:
— Мисс Ромеро учинила драку возле баре «Coyote Ugly»? — Спокойно уточняет она. — Есть пострадавшие?
Есть. Тупая латиноамериканская пизда нажралась в сопли, спровоцировала драку у стоянки, опрокинула на асфальт оппонента и сломала ему руку, а потом дала по съебам. Нелли звонит со своего мобильника на личный телефон «мисс Ромеро», надеясь, что тварь по дороге раскатал самосвал, но она берёт трубку с первого гудка.
Что ж, «мисс Ромеро», очевидно, не слишком-то беспокоится о чужих чувствах и ожиданиях.
— Добрый вечер, вас беспокоит Нелли Пэйн, — с профессиональной вежливостью в голосе представляется она на случай, если макака не сохранила номер. — Мы же с вами договаривались, что вы будете вести себя порядочно, — грустный и немного театральный вздох, — потому что вам совсем не нужны проблемы с судом. — «А мне — с тобой.» — А после этой драки у вас будут проблемы, мисс Ромеро.
Психопатка делает вид, что не понимает, о чём речь. Наверное, думает, что у неё в кармане завалялся нейтрализатор, как в «Людях в чёрном», и она сможет стереть память половине бара, видевшей это побоище. Все они так думают.
— Драка возле бара «Coyote Ugly», которую начали вы, а потом скрылись с места преступления, — Нелли принимает правила игры. — Нападение с отягчающим, а, учитывая ваше прошлое, всё очень печально. Где вы находитесь? Я сейчас приеду.

Вечерняя прохлада выпроваживает горячее летнее солнце, но воздух до сих пор такой чистый, что можно почувствовать, как на ферме в двух милях от города вытаскивают из грядки морковку.
Когда минутная стрелка часов тянется к двенадцатой насечке, чтобы закольцевать рабочий день, все порядочные государственные служащие уже на низком старте, чтобы ровно в шесть сорваться с мест, и Нелли по всем правилам должна быть одной из них, коль скоро вступила в монохромные ряды муниципальных рабочих.
Вместо этого она с избыточным усердием жмёт кнопку звонка дома по Rankin Street, покуда на пороге не появляется хозяйка скромного обиталища:
— Кто-то очень похожий на вас около, — короткий бросок глаз на экран смартфона, — сорока минут назад вышел из бара «Coyote Ugly», подошёл на парковке к Джонатану Миллсу, сидящему в своём пикапе, что-то ему сказал — перебранку не слышали, — чем заставил мужчину выйти из машины, а потом нанёс ему удар в челюсть. Уронив его на мостовую, кто-то очень похожий на вас несколько раз наступил спорщику на руку. Давайте откровенно, — Нелли тараторит быстро, но чётко, а руки глубоко проталкиваются в карманы чёрных форменных брюк, — Джонатан Миллс чем-то задел вас раньше? В том же баре, в котором вы провели, по словам свидетелей, значительную часть дня? Или когда-то раньше? Неприемлемо высказался о вашей расе? Ориентации? И вы вспылили, когда выпили лишнего и увидели на парковке его? Я не верю, что это были не вы — внешность у вас примечательная, а за сорок минут вы бы и без машины успели добраться домой: если идти переулками, от него до бара всего миля. Валерия, — заговорщически улыбаясь, сокращает Нелли социальную — но не физическую, прирастая к крыльцу — дистанцию. — Не нужно с головой нырять под одеяло и твердить «здесь нет монстров»: так решают проблемы только дети. Вам нужно признаться, я ведь не полицейская и не прокурор, и мы вдвоём придумаем, что им скажем.

Застоявшийся в гостиной воздух шевелится, и в крылья носа впивается едкий запах — если Ромеро ставила перед собой задачу найти самую токсичную, самую дешёвую и самую дерьмовую краску, то со своей задачей она справилась блестяще. Нелли вежливо выжидает на крыльце, пока она говорит, а потом спускается вниз и набирает номер полицейского участка.
— Добрый вечер, — следующие слова даются с трудом, как будто Пэйн напялили на голову один из тех чехлов, которыми заставила комнату её малахольная подопечная, — я хочу сообщить о нахождении Валерии Ромеро...

***Результаты измерений алкотестера оказываются ещё более странными, чем вынужденная помощь копам — естественным врагам адвокатов. Перед сменой наручников на прутья решётки Валерия Ромеро проходит тот же ряд унизительных процедур, каковой ожидает всех нарушителей городского спокойствия, в том числе и проверку на содержание алкоголя в выдыхаемом воздухе профессиональным прибором — только, кажется, затем, чтобы Нелли Пэйн, прибывшая в участок по вызову, потом ломала над результатом голову вместе с патрульными.
Дебоширка трезва. Абсолютно.
Ноль целых, ноль сотых промилле.
— Прохождение алкотестера не считается полноценным медицинским освидетельствованием, — сообщает адвокат заключённой. — Завтра будут результаты анализа крови, и если они совпадут с измерениями алкотестера, мы сразу же вас отсюда вытащим.
Она улыбается и умалчивает о том, что сама её сюда и затащила, вызвав копов; у Ромеро есть свои секреты, так почему их не может быть у Нелли?
Однако всё это примечательно. По статистике, злокозненные дубли-фантомы, избивающие людей, создающие аварии с жертвами, насилующие женщин и употребляющие запрещённые препараты, гораздо чаще возникают у невиновных сыновей прокуроров и внуков олигархов. Это злое колдовство ни разу на её памяти не распространялось на нищебродов, которые не могут сделать щедрое пожертвование карательной системе.
— Может, у вас есть потерянная в детстве сестра-близнец? — Весело предполагает Нелли, зависнув перед прутьями камеры. — Или в лесу завелось инопланетное чудище, как в «Нечто». Один вдох, одна царапина или даже взгляд — и оно принимает облик своей жертвы, портя её репутацию.
Она смеётся и уходит. Стены уносят звук обратно в камеру — такую же холодную и пустую, как смех Нелли Пэйн.